ХУДОЖНИК И ВРЕМЯ

Имя Сергея Шиманского о многом говорит любому поклоннику или ценителю мелкой камнерезной пластики наших дней. Вклад этого талантливого художника в развитие этой специфической разновидности искусства не вызывает сомнений даже у самых отъявленных скептиков. Тем не менее, за последние годы у нас накопился целый ряд вопросов, которые мы и решили задать Сергею, выбрав для этого подходящий момент. С хроникой этой беседы мы и предлагаем ознакомиться читателям нашего альманаха…

Корр.: Начнем с традиционного вопроса. При каких обстоятельствах Вы увлеклись резьбой по твердому цветному камню?

Сергей Шиманский: Все началось на пятом курсе университета имени Герцена, где мы учились вместе с Александром Корниловым. Саша спросил—не хочу ли я попробовать вырезать что-нибудь из твердого камня? Сам-то он уже резал к этому времени, поскольку с камнем был знаком с детства, у него отец был геологом. И вот он дал мне кусок дымчатого кварца, из которого я сделал маленькую фигурку кабана. Эту фигурку я вырезал практически «вслепую», работая в основном по наитию, поскольку ничего тогда толком еще не знал. Делал я ее, кстати, не с помощью бормашины, а на удивительном станке под названием «Умелые руки»…
Вот при таких обстоятельствах я впервые познакомился с твердым камнем. И произошло это в девяносто первом году, если мне память не изменяет…

Антон Ананьев

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АБОРИГЕНА…

В декабре минувшего года серия работ Антона Ананьева под условным названием «Рыбы» получила Гран-при—высшую награду конкурса «Ювелирный Олимп». Таким образом, мы получили уникальную возможность взять интервью у главного редактора нашего альманаха. Между прочим, задавать вопросы человеку, которого ты знаешь как свои пять пальцев, является отнюдь не таким простым делом, как может показаться на первый взгляд. Тем не менее мы все же сделали такую попытку…

Корр.: Давайте начнем с одного из наиболее важных событий этого года—«Тавромании». Вы были одним из главных инициаторов этого мероприятия и, наверное, лучше других можете рассказать нам всю его предысторию…

Антон Ананьев: Да, инициатива действительно исходила от меня. Само желание организовать выставочную экспозицию на основе коллекции работ, объединенных какой-то единой темой, возникло у меня уже довольно давно. Поскольку мышление резчиков по камню в Петербурге за последние годы существенно изменилось, было бы вполне логично внести качественные изменения и в подход к проведению выставочной деятельности. В какой-то мере это послужило бы дополнительным стимулом для художника, а также вызвало бы повышенный интерес у зрителя. Впервые мы обсудили возможность проведения такой выставки с коллегами на дне рождения Славы Тулупова в декабре прошлого года. Замысел всем понравился, но возник целый ряд вопросов. Особенно много споров вызывала тема, которую предполагалось по-ложить в основу выставочной концепции. И тут во всем своем блеске проявилась гениальность Сергея Фалькина, который предложил использовать в качестве универсальной темы образ быка. Эта идея, надо сказать, устроила абсолютно всех потенциальных участников. Сам по себе этот образ обладает не только глубиной, но и символической многозначительностью, допускающей множество различных интерпретаций. Кроме того, учитывая, что наступивший год по китайскому календарю является годом Быка, выставочная коллекция приобретает также определенную актуальность. Вот таким образом, собственно, и родилась «Тавромания».

Сергей Станкевич

ВДОХНОВЕНИЕ, РОЖДЕННОЕ ПРИРОДОЙ…

Сергей Станкевич, наверное, является самой загадочной фигурой среди множества мастеров, работающих с камнем в Петербурге. Его имя часто мелькает на страницах нашего альманаха. Однако упоминают о нем, как правило, в третьем лице. Кому-то что-то сказал, кому-то что-то посоветовал… Все это не столько вносит ясность в ситуацию, сколько интригует. Поэтому решение взять у Станкевича интервью назрело уже довольно давно. Сергей, оказавшийся несуетным и чрезвычайно легким в общении человеком, согласился ответить на все наши вопросы…

Сергей Станкевич родился в 1959г. в Ленинграде (Санкт-Петербург). По образованию биолог. Профессионально ра- ботает с камнем с 1989г. Некоторые работы мастера находятся в постоянных музейных экспозициях, в том числе—в Оружейных Палатах.

Корр.: Мне доводилось слышать, что Вы увлеклись твердым цветным камнем еще в юном возрасте. Что вызвало у Вас интерес к этому необычному материалу?

Сергей Станкевич: Ну, во-первых, мои родители были геологами и дома всегда было полно камней. Отец часто ездил в экспедиции и привозил различные минералы—агат, кварц… В какой-то степени и наследственность сыграла свою роль—я прямой потомок Лансере. Евгений Лансере был родным братом моей прабабушки.
Возможно, именно поэтому желание резать по камню появилось еще в школе. Мне очень, надо сказать, повезло с преподавателем по труду. И к моменту окончания школы я уже сделал самостоятельно несколько вещей. Конечно, все они были изготовлены из мягкого камня—серпентина, арагонита, пирофилита и так далее. А после окончания школы я поступил на вечернее отделение биологического факультета в университете. Работал в Зоологическом институте научным художником—в соответствии с университетской специализацией. И параллельно, выкраивая свободное время, резал по камню—просто ради удовольствия…  

Сергей Фалькин

В БОРЬБЕ СО ШТАМПАМИ И ДРУГИМИ ПОРОКАМИ…

Представив на суд публики в рамках очередного конкурса «Ювелирный Олимп» многочисленную и разнообразную коллекцию своих авторских работ, Сергей Фалькин был отмечен высшей наградой этого мероприятия–Гран-при. Это событие стало закономерным итогом его многолетних и масштабных творческих изысканий на ниве камнерезного искусства. Воспользовавшись столь удобным поводом, мы задали широко известному художнику несколько интересовавших нас вопросов…

Корр.: Ваш талант, не покривив душой, можно назвать много-гранным. В свое время Вы резали по дереву и кости, недавно про-демонстрировали зрителю свою графику и воплотили ряд идей в бронзе. Кроме того, несколько лет назад Вы опубликовали сборник своих стихов. Насколько, в связи с этим, приоритетна для Вас работа с твердым цветным камнем?

Сергей Фалькин: Цветной камень–материал особый. Когда-нибудь, в другой жизни, кто-нибудь талантливый пропоет ему панегирик и не словами, конечно, а какой-нибудь совершенной работой. А мы сегодня еще только пытаемся понять этот своевольный многоликий материал. Он требует времени и сил. И если хочешь, чтобы результат был более или менее приличным, отдай ему и время, и силы.
Мы бросились в камнерезное дело, как в воду, не зная броду, не представляя глубины. И очень многие банально «утонули». Можно, ко-нечно, процитировать Горького: «Безумству храбрых поем мы песню!». Но сегодня настал момент, когда надо осмыслить–что мы делаем, куда движемся, к чему стремимся. Вопросов больше, чем понимания сути дела. Но уже одно хорошо–мы эти вопросы начали задавать себе, а стало быть, задумались. Только бы не уснуть в задумчивости…
Первое, что хотелось бы понять–это жанр. Что мы делаем: малую скульптуру, так называемую мелкую пластику или изделия ДПИ? Или и то, и другое?

ДВИЖЕНИЕ В СТОРОНУ МЕТАФОРЫ…

В самом начале октября нечастый гость в нашем городе, житель Нью-Йорка Слава Тулупов, нанес кратковременный визит в Петербург. Несмотря на то, что у известного мастера и художника было катастрофически мало времени, мы все же ухитрились встретиться с ним и задать ему несколько вопросов…

Корр.: Вы, безусловно, являетесь самым известным из русских резчиков по камню, живущих и работающих за границей. Резонный вопрос – где легче работать - там или здесь?

Слава Тулупов: В Нью-Йорке поначалу было намного труднее, чем в Питере. Почти полное отсутствие английского языка, инструментов, денег, а главное - информации. Первыми работами, которые я вырезал практически "пальцем", были три блокированные скульптуры. Я тогда вообще о "блокировке" ничего не знал. Учиться было не у кого. Это была просто работа, которая давала мне средства к существованию.

Столкнувшись с огромным количеством китайских "порезок" и просто посредственной резьбой, я никак не мог понять, куда же мне двигаться. И мне повезло, когда владелец одной галереи направил меня с рекомендацией в Трамп Тауэр. Там находилась английская фирма "Эспрэй", которая выставляла коллекцию немецких мастеров, где среди прочих были представлены работы самого лучшего, по моему мнению, художника-резчика на тот день – немца Герхарда Дрэхера. Получив возможность подержать в руках и внимательно рассмотреть его работы, я смог прочувствовать качество резьбы, шлифовки, доводки и полировки. Тогда я понял, что столкнулся с невероятно высоким эстетическим и техническим уровнем работы по камню.

Владимир Путрин

На Олимпе одиночества...

На XI-м Международном Конкурсе “Ювелирный Олимп”, который прошел в начале декабря 2006 г. в Манеже на Исаакиевской площади работа петербуржца Владимира Путрина “Роза Черная” была удостоена высшей награды – Гран-При. В связи с этим знаменательным для автора событием мы решили задать ему несколько вопросов.

Корр.: Расскажите о Вашем творческом пути. Что привело Вас к работе с камнем?

Владимир Путрин: В 1995 г. мой друг Борис Качалов пригласил меня поработать в камнерезную мастерскую “Эболи”, которой тогда руководил Борис Павлович Игдалов, ныне – директор Царскосельских янтарных мастерских. До этого я занимался живописью у художника Владимира Бородина. Что же касается творчества, то до ухода из “Эболи” в 2000 г. об этом не было и речи. Только с образованием фирмы “Каменный Гость” создалась атмосфера, в которой не только разрешалось творить, но и приветствовалась инициатива в процессе создания работы, в придумывании новых образов. Так что моя первая работа была создана именно в “Каменном Госте”. Не могу сказать, что она была удачна, но именно с нее и начался мой творческий путь.